("Купи-Продай", 25 сентября 1998 г.)

Если вдруг окажетесь в Лондоне - выкроите часок и загляните в Сити - один из деловых и финансовых центров мира, средоточие бирж, синдикатов и банков, одним несущий процветание, а другим разорение. В числе причин поразившего Россию кризиса некоторые склонны называть и происки западных толстосумов, и панику на биржах. Ну а как сами они страдают от кризисов, которые "накрывали" страны "Большой семерки" не раз?

"ИГРА СТИХИИ" ИЛИ...
Впрочем, прежде чем бродить по Сити, сойдите на станции метро "Монумент" и, заплатив один "неденоминированный" фунт, поднимитесь по винтовой лестнице этой колонны на смотровую площадку, на высоту в 310 футов. Сырой ветер гоняет туда-сюда тучи, внизу проблескивает Темза и снуют по своим делам крошечные фигурки "гемблеров" - небритых рыжеватых англосаксов с рюкзаками за плечами и плеером в ушах (от английского "gamble" - "рискованное предприятие, финансовая игра"). Пару десятков лет назад самые невезучие "гемблеры" на негнущихся ногах покидали свои банки и биржи, добредали сюда и бросались вниз. Чересчур рисковые. Проигравшиеся. Подставленные. В дни финансовых кризисов их число возрастало в десятки раз. Колонну в народе прозвали "Монументом самоубийц", повалили туристы и советские тележурналисты, живописавшие "звериный оскал капитализма". Площадку срочно заварили решеткой. Ну так теперь счеты с жизнью сводят, бросаясь с моста Тауэр в Темзу... С высоты на равных можно смотреть на окруженный башенными кранами Ллойдс. Да зачем смотреть - лучше спустимся вниз.

Респектабельный район Саус Кенсингтон. Небедный домик с телекамерой у ворот. Звоним хозяйке и называем себя в переговорное устройство. Со скрипом открывается дверь - и мы в госгях у знаменитой Дианы Вестон. О ней никто не знал до 1993 года - до того апрельского утра, когда она обнаружила своего мужа Харольда повесившимся на собственном галстуке. Харольд Вестон, 51 год, был юристом и одновременно вкладывал деньги в страховой рынок Ллойдс. Он был Name (с английского - "имя"). На экономическом сленге это означает еще и человека, инвестирующего в страховой рынок. У Ллойдс несколько десятков тысяч Names. С миру по нитке - голому рубашка. Деньгами рядовых инвесторов оперируют брокеры и брокерские пулы, затем они размещают их на счетах более крупных операторов - синдикатов. Периодически тонут корабли с грузом и горят склады, мерзнут посевы и грабятся банки. В случае наступления подобных страховых событий бизнесменам выплачиваются страховые премии: Это если плохих новостей не слишком много и вложенными деньгами управляют грамотно. Так что Names могут выиграть, а могут и проиграть. Харольд проиграл. Он вложил неразумно много, причем не своих денег. А в те годы "тест на платежеспособность" Names еще не сдавали и лимиты ликвидности к ним не применялись.

Раньше все было нормально, но в начале 1993-го года Харольд увидел, что началась какая-то ерунда - отдачи не было, пошли многотысячные убытки, а кредиторы торопили. Кто-то где-то недоглядел, промахнулся, вложил деньги в убыточные операции и ценные бумаги, и вот уже проблемы громоздятся одна на другую, пошла цепная реакция краха, а в огромном здании Ллойдс из стекла, стали и труб многие перестали здороваться друг с другом, стали злыми и раздражительными. Харольд с неделю принимал снотворное, накануне он объявил жене, что не сможет вынести краха, но пообещал не сводить счетов с жизнью. А наутро Диана обнаружила его в петле из шелкового галстука фирмы "Саnda"...

"Ллойдс - это грязная утка XX века, - убеждена Диана. - Первые лица прятали деньги, прогоняли их через подставные фирмы, уходили от налогов. Они, по идее, должны были заботиться о законности и надежности этого рынка, а на деле - пеклись лишь о своих сверхприбылях. До последнего времени все об этом знали, но молчали... А потом десятки самоубийств... Теперь все говорят, что надо было тщательнее их контролировать правительству и судам. Но слишком поздно: судьбы многих людей оказались в руках нескольких жуликов". Диана плачет, теребя в руках фото покойного мужа...

Суды несколько раз брались рассматривать иски Дианы Вестон к страховому синдикату, разорившему ее мужа, но не находят веских причин привлекать к ответственности боссов. Двумя днями позже я поинтересовался мнением о "деле Вестона" в самом Ллойдсе, у Мартина Лича, руководителя отдела по связям с прессой:

"Да, это были плохие времена, мы не смогли разумно минимизировать риски. Бедняга Харольд все принял слишком близко к сердцу. Пострадало наше руководство, многие обанкротились. Ну а Диана напрасно таскает нас по судам. Это был не умысел, а игра рыночных стихий". Допустим (не слишком ли это нам знакомо - и в российской новейшей истории виновники финансовых крахов прикрывались этой самой "игрой стихий"), Диана и многие другие в эти байки уже не верят.

А пока в центре огромного муравейника под названием ROOM (знаменитая "комната", святая святых страхового бизнеса ) установлен не менее знаменитый 106-фунтовый колокол - Lutine Bell. Несколько веков он извещает о кораблекрушениях и прочих плохих новостях, опустошающих кошельки страховщиков. Один удар - плохая новость, два удара - хорошая. Затонувшие корабли пером заносятся в толстенную книгу. Перо меняется ежемесячно - исписывается. Кстати, богатейший Ллойдс выбирался из кризиса два с половиной года, а общие убытки составили 600 миллионов фунтов стерлингов. Сегодня страховщики поставлены в жесткие условия, увеличены требования обязательного резервирования средств. В страховой рынок Ллойдс сегодня вложено 6 миллиардов долларов.

НИК, ПОСМОТРИ, КАКИЕ КЛОУНЫ
В январе 1995 года горячий английский парень Ник Лизон, как обычно, от имени и по поручению старейшего английского банка Barings сидел в Сингапуре и спекулировал бумагами на бирже. Котировки уже неделю росли, и Ник вдруг решил прикупить немного акций. Позвонил в Лондон и затребовал ни много ни мало 800 миллионов долларов. На Дальнем Востоке было утро, а в Лондоне - вечер пятницы, и обычный порядок принятия столь серьезных решений - не пороть горячку, а дождаться понедельника, собрать правление. Но то был Ник, а ему обычно везло, к тому же он был племянником одного из крупных акционеров банка... Короче, деньги тут же перегнали - как оказалось, это было 70 процентов всех активов банка. К несчастью, котировки купленных акций тут же "обвалились". Убытки банка превысили миллиард долларов. Barings "Титаником" пошел ко дну. Ника упекли в сингапурскую тюрьму как банального мошенника, а в самой Великобритании срочно учинили "разбор полетов". Кто дал согласие на перевод средств? Почему не учли тревожные прогнозы о грядущем обвале азиатского рынка? Кто, наконец, будет покрывать убытки акционеров? Все три вопроса остались без ответов.

Пока Ник "загорал" в клоповнике, проверяющие из Банка Англии печально констатировали, что "установить лицо, виновное в крахе, невозможно" (?), что государство спасать Barings и его инвесторов не намерено. Впоследствии банк был поглощен Датской банковской группой. Слава Богу, банк вклады граждан не принимал, так что обошлось без митингов и пикетов обманутых вкладчиков. Но вопросы остались.

- В этой истории слишком много белых пятен, - рассказывает экономический репортер агентства Reuters Роджер Джил. - То, что не нашли концов, кто принял решение по таким деньгам в таком крупном банке, - это бред. Просто общественности не сказали. Мы располагали разными данными на этот счет, но все это - версии. Была информация, что за решением стояла Маргарет Тэтчер, которая имела свои интересы в банке и тоже решила рискнуть на бирже. Не исключено, что на отказ Банка Англии спасать Barings повлияли и усилия конкурентов. Но самое грустное, что вместо того, чтобы думать о продаже имущества и других активов, чтобы рассчитаться с акционерами, руководство банка пеклось лишь о своих бонусах и "золотых парашютах" (вознаграждение руководителям, которые покидают акционерную компанию. - O.K.).

- А если бы Barings открывал депозиты? Вкладчики пострадали бы? - поинтересовался я у Роджера.

- Вряд ли. К английским банкам очень жесткие требования, стоимость их собственных средств в любом случае должна превышать привлекаемые обязательства. К тому же население довольно платежеспособно, рынок ценных бумаг доходен и постоянно растет, все вклады застрахованы. Хотя сегодня третий по величине английский банк Barclay потерял 200 млн. фунтов вложенных в российские ГКО. Но это так, мелочи...

НЕ ПОКУПАЙТЕ "МЫЛЬНЫЕ ПУЗЫРИ"
Обвалы курсов акций на мировых биржах в меньшей степени затронули Лондонскую биржу ценных бумаг, на которой обращаются акции 230 британских компаний (их суммарная стоимость на сегодняшний день составляет около 12 миллиардов фунтов стерлингов, плюс к этому на 40 млн. ими выпущено евробондов). Еще один "гемблер" - Стефен Милтон, ему 27 лет и он уже четыре года играет на бирже. Стефен - маркетмейкер. Он играет от себя и для себя, вкладывая собственные средства. Другая категория игроков - брокеры - играют по заявкам клиентов, имея с каждой сделки до 10 процентов комиссионных.

- Многие фондовые игроки, -говорит Стефен, - пытаются просчитать закономерности ценообразования на бирже, они суеверны, как старые девы. Профессора целые книги сочиняют. Но все это чушь собачья! Сочиняет книги тот, кто сам не умеет делать бизнес. Нужна интуиция, чутье, когда цены взлетят, а когда и "обвалятся". Можно долго играть на рисковых азиатских рынках, а потом враз все потерять, потому что там курсы акций и госбумаг дутые, азиатские "тигры" и западные крупнейшие инвестиционные компании, и банки между собой ведут сделки по-крупному, а мелкота разоряется. В Англии основу рынка составляют акции компаний, а они не подвержены таким значительным колебаниям.

И все же Стефен дважды терял все - год назад он доверился конфиденциальной информации о планируемых прибылях компании "Salnsberry" (так называемые "внутренние источники информации" на бирже официально запрещены - сделки должны происходить на основе риска и угадывания конъюнктуры, но почти все брокеры имеют "лапу" в компаниях, чьи акции крутятся на бирже, и потом делятся со своими доверителями наваром), сделал заявку на приобретение крупного пакета, но в последний момент компания направила денежные потоки на расширение производства, и акции резко подешевели. Пришлось продавать дом, влезать в долги. Но две-три удачных сделки - и дела вновь поправились. Единственно, кого боится Милтон - это махинаторы, которые порой объявляются на бирже. Действуя через подставных лиц, они в десятки раз завышают курс акций своих компаний, которые на самом деле оказываются мыльными пузырями. Снимая сливки с ажиотажного спроса инвесторов, они оставляют в дураках тех, кто зарится на быстрые прибыли. Время от времени их со скандалом выгоняют с биржи, но соблазн велик, и появляются новые джентльмены удачи.

Олег КУПЧИНСКИЙ.
Барнаул - Лондон - Барнаул.