("Алтайская правда", 21,22,24 июля 1998 год)

I. НЕ СТРОИЛ ПОТЕМКИНСКИХ ДЕРЕВЕНЬ
Говорят, от судьбы не уйдешь. Она всегда поставит перед выбором. Вероятно, где-то подсознательно Николай Рыжак, в ту пору человек рабочий, слесарь, понимал, что и ему уготовано нечто в том весьма абстрактном далеке, называемом будущим. Рисовалось оно тогда одной краской - светлой.

Был он в свои двадцать с небольшим честолюбив и упрям. А та самая судьбоносная ситуация не заставила долго ждать. Поскольку наш герой и в юности был не любитель подушку давить в рабочее время, более того, хлебом его не корми, а дай на самом сложном участке чего-нибудь поделать - естественно, напоролся. А напоролся он на вещь совершенно обыденную и, вероятно, существующую в нашей российской ментальности и по сию пору. В общем, выполнялась сложная работа. Николай дневал и ночевал на заводе: "руководство просило". Он, конечно, выкладывался, три ночи с завода не уходил. А руководство решило, что и четвертые сутки подежурит: вдруг вопросы у комиссии, так чтобы в грязь не ударить.

И здесь позволю себе спросить, а знакомо ли вам, читатель, такое понятие, как "тихий взрыв"? Когда без шума и пыли, жара и грохота - но всем понятно, что вулкан проснулся. Наверное, приблизительно такое случилось с молодым слесарем. И он сказал начальству. Сказал, что, когда будет директором завода, никогда не поставит рабочего в такое положение - и уволился по собственному желанию.

Привлекателен этот эпизод из жизни Николая Рыжака. Он дает пищу для размышлений. Можно лишь догадываться, с каким изумлением начальство услышало сакраментальную фразу "когда я буду директором..." Впрочем, тогда весьма модно было рассуждать на такие темы, например, в печати. Но свою страницу молодой Рыжак сочинял не на бумаге. Ему хотелось делать большое дело и самому принимать решения. А может, он видел журавля в небе?

На предприятии, куда пришел после "тихого взрыва", работали тысячи молодых парней и девушек. Но он единственный за год прошел по таким ступеням: мастер, начальник цеха, главный энергетик, главный инженер. А в тридцать два года стал директором картонно-рубероидного завода в Черемхове. "У меня был быстрый подъем", - говорит он.

От его директорства остались в Черемхове поселок из высотных зданий, подсобное хозяйство, в котором содержались тысяча семьсот голов свиней и двести дойных коров. И еще было около двух тысяч квадратных метров закрытого грунта теплиц, тысяча двести гектаров пашни. А все это называлось подсобным хозяйством и состояло при предприятии. В те времена он был на своем поприще первопроходцем. Это уже чуть позже там и сям по несытой стране начали создаваться при крупных предприятиях подсобные хозяйства. Где вам и грядка, и стайка, а значит, на кусок хлеба кусок сала с маслом. "Они ж с неба не упадут". Заводские в этом плане горя не знали. Например, у черемховского директора каждый заводской имел пять килограммов мяса ежемесячно.

А в то самое время на Новоалтайском картонно-рубероидном заводе сидели "на бобах". Начальство менялось, но от перемен прибытка не было. Шли слухи. Появились анонимки. С одной такой и оказалась я в тех краях. Прихватила ее в редакции, чтобы, попутно заехав на многострадальное предприятие, поговорить с людьми. Анонимки, как говорится, "не разбирались" - это и грело. Не хотелось влезать в местные дрязги. Но интересовало, почему люди, желая перемен, как-то безлико об этом говорят. Будто вовсе нет этих людей, конкретных, живых, страдающих, а так - неразборчивые подписи. Короче, среди застарелого строительного мусора, бурьяна и непечатных выражений беседовали мы о житье-бытье. "Светиться" никто не захотел. Посмеивались, что "наверху" виднее. В Москву написали? Дыма без огня не бывает. Кандидатура нового директора картонно-рубероидного завода была предложена из Москвы. На уровне союзного Комитета народного контроля министром промстройматериалов. Вот так или примерно так в Новоалтайске оказался черемховский директор. Тринадцатый по счету для этого предприятия. На дворе стоял декабрь 1985 года.

Сейчас вспоминают, что в первую уже весну новый директор начал сеять... траву. Вместе со всеми забивал столбы. Говорил о красоте. "Красота - есть культура, - рассуждал он, - а если есть культура, тогда дело в освоении мощностей идет очень быстро".

Не златоуст, но его хорошо понимали. И ждали, что из всего этого получится? Он сделал ставку на воспитание красотой и культурой быта и производства. Но пока производство со столь высокими понятиями шло параллельно.

Завод стоял на грешной земле. Поэтому была одна бьющая проблема: пьянство. К ней Рыжак отнесся прагматично: на территории завода появилось наркологическое отделение. Директор считал, что человеку нужно дать возможность выйти из загула. Затем - дать работу. И дать понять, что можно родиться во второй раз. Но завод не поднять и на трезвую голову, если нет стратегии. И она была. В девяностом году новый директор добился в Москве разрешения на то, чтобы предприятие работало... самостоятельно. На этот счет имел свою точку зрения. Предприятие должно быть государственным. А государство отдает его в аренду нескольким людям или одному человеку. Вот где выход, считал он, чтобы завод поднялся на ноги и обрел новую жизнь. Журавль в небе? Обратился к тогдашнему председателю Совмина Николаю Рыжкову, высказал свое видение проблемы. В итоге заводу дали возможность стать полигоном для эксперимента.

Эксперимент - понятие знаковое для России. Судите хотя бы по одной нашей способности жить в таком состоянии, находиться в нем беспрерывно и при всем этом еще глядеть на чистый синий лоскут неба с журавлиным клином... Правда, бывают исключения из правил в том плане, что ведь от экспериментов все же что-то остается. Например, и это в первую голову, - опыт. Сейчас все уже поднабрались его, открыто рассуждают, что на скорую руку, как говорят в народе, "обделали" дело у нас с приватизацией. Раз - и все собственники, и у всех деньги, из воздуха - в карман. А потом - непонятно, почему он пуст, в сердце заноза, а в руках даже от синицы - перья. Это сейчас можно провести работу над ошибками и сказать, когда, в какой момент вырвалась птица, да и то весьма проблематично исследовать истинную подоплеку - слишком короткий исторический срок.

А в тот год, когда Новоалтайский картонно-рубероидный был взят в аренду коллективом, стояло на дворе советское время. Везде жили по одному графику, а там, за заводским забором, - по-своему. Здесь развертывались драматические коллизии вхождения в рынок. Уже потом Николай Викторович Рыжак скажет, что вот потому и стоят сейчас на ногах, что вошли в новую систему хозяйствования не авралом, а обдуманно и с подготовкой. Когда вокруг еще действовала система прежних связей, новоалтайцы сами себе определяли производственную политику. Сами решали, что выпускать, кому и где реализовать готовую продукцию.

- Тогда, - считает Рыжак, - было дано верное направление. Оставляя предприятие государственным, ему дали возможность приучаться к собственности. Привыкать, чтобы плавно войти в новое состояние, которое и называется владением собственностью. Понятно, что это означает. Ведь никто никому ничего не должен давать, люди сами должны зарабатывать. А тогда они сами себе составляли планы. И когда уже повсюду планы списали в перестроечный архив, упрямо оставались консерваторами: план месячный, квартальный, годовой... Пошли реконструкции. Производство рубероида - лишь одно направление. Организовали выпуск линолеума на нетканой основе. Затем - создание гофротарного производства, строительство жилья для заводских, а потом - всем, кому надо. Сейчас идет третья по счету реконструкция. В гофротарном производстве будет выходить до четырех - пяти миллионов квадратов готовой продукции. А начинали с шестисот квадратов. Например, по плану социально-экономического развития предприятия на 1999 год собираются поднять производство на сто пятьдесят процентов (к уровню 1998 года).

...Теперь я смотрю в магазинах, в какие коробки упакован товар. И мне интересно, где сделан картон. И досадно открытие, что на рынке полно не нашего, а чужака. И что берут не только наш. Гофробумага, картон, картон - основа... Здесь, в цехах, из отходов, бросового появляется на белый свет продукция. Правда, с отходами, с сырьем трудности, проблемы. Та же макулатура в дефиците. Вот уж для кого-то, желающего заняться делом, "золотая жила" - эта макулатура. Рыжак смеется: "Верно!"

Завод, производство. Здесь вовремя получают заработанное. Имеют возможность не колымить на стороне, а подрабатывать здесь же, на заводе. Есть еще множество штрихов, которые один к одному складываются во вполне четкий портрет предприятия, которому задано направление - к развитию.

Николай Рыжак, приехав на Алтай, конечно, глядел на все со своей колокольни. Хотелось сделать хороший завод, чтобы люди были при деньгах и при жилье. Когда увидел, что Новоалтайск разделен рекой, загорелся: мол, сделаем здесь набережные с пляжами, фонарями, люди будут гулять по вечерам. Но ведь весь парадокс в том и состоит, что в России колоколен хватает. Есть и повыше, чтобы приезжего увидеть в свете фонаря. Так что Рыжака с его потемкинскими деревнями, читай - набережной Чесноковки, видали, конечно. Отдали ему для строительства заводского жилья пустырь, вернее, свекольное поле. По крайней мере, хоть что здесь делай - общего вида не испортит, да и какой вид при дороге в чистом поле...

Поначалу, на первом этапе, свекольное поле застраивалось на заводские средства. Своими силами, конечно. Народ брал ссуды под гарантию завода, начали подниматься первые дома. В то время, когда вбивалась в голову народу хорошая идея насчет того, что к двухтысячному году будет каждой семье квартира, Рыжак вбивал под строительство этих квартир сваи. Когда про идею насчет каждой семье по квартире в стране как бы забыли, а значит, ее вроде и вовсе не было, Рыжак, ничего не забывая, продолжал выполнять ту самую программу. Год двухтысячный был еще на расстоянии, когда в сооружении жилья наступил второй этап. Продиктовали обстоятельства. Много шло продукции на бартер. Завод менял рубероид на бетон, одни стройматериалы на другие. Строили и за счет того, что получали деньги за свою продукцию. Словом, дорога была длинная, да и стоит ли она живописания? Построили девятиэтажку, четыре подъезда которой были отданы заводчанам.

А еще можно рассказать о выросших на свекольном поле домах. Если смотреть на них с высоты птичьего полета, поселок схематически похож на солнце, каким его рисуют дети. Главная улица окольцовывает центр с магазинами, первыми домами и общественными объектами - торгово-бытовым комплексом, рестораном, гостиницей. А от этого центра лучами расходятся улицы. Все, что действует здесь, предлагает услуги людям - нечто большее, чем сервисно-бытовая сфера деятельности АО "Алтай-кровля". Да, это один из источников "живых" денег для завода. Но это еще и визитная карточка предприятия. Так сказать, место, где наконец, вопреки правилам, пересеклись параллельные линии. В Солнечном пекут хлеб, варят пиво. Здесь построили озеро, а потом - пляж. Заводской детсад признан лучшим в России. А еще здесь загородный ночной клуб с дискотекой, куда приезжают из Новосибирска, Кемерова, Барнаула.

Это к вопросу о потемкинских деревнях...

II. ГОВОРИТ, ЧТО ОН НЕ САХАР
В тот день он был одет с иголочки. "Будто на дипломатический прием", - подумала я. Элегантный костюм, белоснежная сорочка и безупречные туфли. Когда мы отправились в цеха глядеть на плоды реконструкции, мое боковое зрение, помимо воли, сосредоточилось на директорских туфлях. Не часы, в самом деле, на заводе выпускают. Это я знала точно. И вполне предусмотрительно явилась на "Алтанкровлю" не в резиновых сапогах, но близко к этому.

Шли мы по цехам, и ощущение было такое, что на глазах розовые очки. Через них, знаю, не дело разглядывать явление или нашу жизнь в целом. Так что насторожилась, а почему, собственно, появилась сама мысль о розовом свете? Свет-то он белый на все стороны, так оно должно быть. Непривычным было, во-первых, то, что все вокруг заняты. И во-вторых, несолидное поведение генерального директора. В распахнутом пиджаке, который уже смотрелся вовсе не щегольски, он подхватывает под локоть какого-то человека. Идут они мелкими шажками, беседуют о чем-то. И у меня ощущение, что они приятели. А потом такая сцена повторяется и раз, и другой. А на обратном пути он пожинает плоды: "Ну что, убедились?" И еще: "Сегодня посмотрим, чей вариант лучше", и еще... А как же - под локоток, и воркование, и как бы о легком и приятном? А у них продолжение принципиального спора, у них - решение важной проблемы в "рабочем порядке". И вечером будут смотреть, как все же лучше распределить силы на каком-то крохотном участке, чтобы было целесообразней, выгодней для большого предприятия.

- Я не сахар, - потом скажет он. И добавит, помолчав: - Далеко не сахар.

- Это уж точно, - подтверждают заводские: уперся в идею - не столкнуть, потому что очень сильная позиция, поскольку просчитана на сто ходов вперед. Чтобы убедить директора, нужно иметь мощный стержень, веские доказательства и сто первый продуманный ход.

Много расспрашивала о нем Любовь Разумову, свою коллегу, мы учились в одном университете, давно знакомы, так что - без официоза. Любовь Арсентьевна на должности начальника отдела предприятия по связям с общественностью. Кстати, эту должность предусмотрительный Рыжак ввел самолично, когда она на Алтае нигде не практиковалась. Чутье и здесь не подвело. А сейчас таких специалистов готовят в российских вузах: жизнь заставила. Так вот коллега моя сказала, что могу, мол, в качестве лирических отступлений кое-что о нем и рассказать.

Так-то говорю Любови Арсентьевне, мол, сколько с вашим шефом беседовала, не ложится в строку. Она смеется: он разный. Завела тогда я на Николая Викторовича досье. Когда на сессиях Законодательного собрания разворачиваются дискуссии, непременно и рыжаковские фразочки записываю в блокнот. Говорит всегда дело. В его репликах и выступлениях есть еще перец с солью. Например, заявил как-то, что никогда не поймет руководителя убыточного хозяйства. Тогда, помнится, что в ряду за моей спиной прокомментировали: промышленнику сельхозников учить? Умный сильно.

Делюсь с Любовью Арсентьевной, она удивлена, мол, а ты сомневаешься, что если б взялся за отстающее хозяйство - не потянул? Рыжака ты не знаешь. Ну, так надо и узнать у него из первых рук. А он говорит: если уж о сельском хозяйстве, то одно предприятие - всего ничего для меня. "Это просто взять и съесть второе". Он так уточнил, а сам посмеивался: "Я даже обижаюсь, не понимаю, что это за работа".

Раньше, конечно, услышав такое заявление, может, отнеслась к нему, как те, приглашенные на сессию. Или просто приняла за шутку. Сейчас отреагировала спокойно.

А Рыжак тем временем продолжал примерно так насчет того, если ему заниматься сельским хозяйством. Он выложил свое видение проблемы. Услышала знакомое, поскольку он высказывал, и не раз, свою позицию на сессиях краевого Законодательного собрания. И о дотациях селу, и вообще о крестьянской жизни, а потом, как бы закругляя тему: одно хозяйство - это не то, вот если заниматься несколькими районами. Без сомнения смог бы. Организовать специалистов, заставить их работать - смог, построить экономику для этой работы, чтобы хозяйства стали рентабельными - да. И смотрит, улыбаясь: еще вопросы?

А меня всегда интересовало, почему в депутаты идут производственники. Вот он, Рыжак. Наверное, быть у власти руководителю предприятия - больше шансов выжить. Есть свой резон, как ни крути. Не зря во власть рвутся.

Он, видимо, меня не понял, а может, уже на сто шагов просчитал тот самый вопрос, который хотела задать. Ответил, что у власти находится, чтобы помогать в первую очередь промышленности края. Сказал, будто в микрофон на сессии, и я поняла, что глубоко задет за живое. Но ведь аксиома: власть - это деньги. И он вновь, определенно и жестко, повторил, что "Алтайкровля" живет и процветает не потому, что ей отстегивают от бюджета. Напрочь отмел саму возможность каких-то денежных вливаний со стороны краевой власти. "Если нам надо - возьмем в своем банке, где мы учредители", - отрезал он в заключение. И добавил, что даже в своем банке не имеет возможности брать льготные кредиты, только под те проценты, которые мы сегодня даем промышленности.

Мы - это краевое Законодательное собрание. Второй созыв он его депутат. Пришлось ему участвовать в формировании структур Собрания. Помнится, Рыжак высказал идею о создании депутатского комитета по промышленности. Промышленность в ту пору звучала в представительной ветви государственной власти через запятую, край сельскохозяйственный. Идею Рыжака поддержали, появился пятый комитет в краевом Законодательном собрании. Была создана нормальная связь между промышленностью и законодательным комитетом. Затем фракция Союза промышленников. Как руководитель предприятия он вошел в эту фракцию. Нужно, чтобы быстрее заработал закон о промышленности.

Конечно, есть люди, которые не сомневаются в том, что у Рыжака "все схвачено". Последовательно, шаг за шагом проводились законы по схеме: Союз промышленников, его депутатское объединение, потом - комитет Законодательного собрания и - сессия. За кадрами статей законов стояла практика, реальная жизнь. Он досконально знал дело, был до мозга костей практиком. Законодательное собрание занималось многими "белыми пятнами" экономической жизни края. Например, что касается приватизации. Были созданы рабочие группы по отраслям хозяйствования, и каждая посмотрела, что дала приватизация и как жить в будущем. Но почему не заработала экономика? Рыжак считает, что подход был неверным. Надо было сначала обучить людей, воспитать, подготовить их к предстоящему состоянию (скажем так), а потом уже действовать. И не за один-два года под общую гребенку приватизировать все и вся, а, может быть, даже за десять или более лет, в зависимости от склада предприятия, коллектива. На базе собственного опыта сделали оценку эффективности и законности приватизации. Улавливаете? От частного - к общему.

В последнее время Николай Рыжак возглавляет комитет КЗС по бюджету, налоговой и кредитной политике. Главное, что было увидено, - межбюджетные отношения. Отсюда задача -разработать новый подход к этим отношениям. И опять - попадание в самое яблочко. Попробуй, заговори о межбюджетных отношениях, например, с главой села, руководителем муниципального органа власти. Самое больное: налоги, сборы... И здесь Рыжак задет за живое, и здесь он может сказать: "Это мы проходили". Поселок Солнечный платит налоги, однако эти деньги уходят в район. А почему не остаются для решения первоочередных вопросов? К голосу этого поселка сегодня могут присоединиться и другие города и веси. И получится вопрос, обращенный к законодателям всех уровней: "Почему?". В межбюджетных отношениях должны быть обозначены нормативы - кому сколько. В законе о бюджете - это прерогатива края.

Почему Рыжак пошел в депутаты? Он рассуждал практически. Не хватало законов, чтобы предприятиям было проще работать. А как проще - он знал. Налоговая база не давала возможности работать как хотелось. Страна изменилась, появились новые отношения и связи, все было другим. Река жизни была уже не та. Он считал, что нужны новые законы, но публичным политиком не был. За спиной был завод, люди, была постоянная стройка на бывшем свекольном поле и в Новоалтайске. Иногда он удивлялся, почему не могут решить вечную проблему строительства в масштабах России. Как-то на замечание: а вы смогли бы? - ответил, что да, смог разработать на определенном уровне документы для строительства индивидуального жилья, а для этого - документы для получения кредита от 3 до 15 процентов под гарантию завода. Он считает, что товаропроизводитель должен получать определенные льготы. Чтобы предприятие могло развиваться, делать реконструкцию, выпускать новые виды товаров и создавать новые рабочие места.

В его характере есть "пунктик": счет. Все считает: ходы-выходы, варианты, деньги. "Правильно просчитано, меньше ошибок", - так говорит. Когда его спрашивают: а, собственно, кто он прежде всего - генеральный директор, общественный деятель или кто еще, будто досадует за такую постановку вопроса. Кто? Прежде всего специалист по выпуску строительных материалов и строительству. Это он так начинает объяснять себя. И продолжает: а поскольку любое производство упирается в экономику, ведь и ее нужно знать досконально. (Здесь вы понимаете, что он ее, естественно, знает). И не только знать, продолжает он, а прописать стратегию своих действий. Вот в этом деле он считает себя профессионалом. И не вопрос для него сегодня, чтобы сесть в какое-то начальническое кресло. Может он создать единую команду, которая будет действовать по выстроенной им стратегии.

И мы говорим еще о разном, о заводе, поселке, людях, деньгах, и вновь мелькает догадка: а ведь ему уже тесно в его сегодняшних рамках. Кто знает, вероятно, будет такой поворот, когда вновь судьба предложит ему сделать выбор, как тогда, в юности.

III. СОЗДАЛ СВОЮ КОМАНДУ
Они встали рядом. Отец в центре, сыновья по обе его руки. Вышло все само собой, без режиссуры, как в жизни. Припекало солнце, ветерок играл молодой листвой, и хотелось верить, что мир неплох. Рыжаки перешучивались. Славно! Взрослые сыновья отца, который сам еще даст фору любому из них. Но сыновья еще и отцовские коллеги: все Рыжаки по профессии строители. А еще оба сына - Евгений и Алексей -заместители генерального директора АО "Алтайкровля" Николая Рыжака. Старший занимается производством, младший - обеспечением предприятия сырьем, реализацией готовой продукции и еще под его началом сфера услуг, которые завод оказывает населению.

Когда примерно год тому назад заговорили с Рыжаком-старшим о кадровой политике на его предприятии, и узнала я о сыновьях-заместителях, удивилась: зачем отцу такая ноша?

- Они руководят своими направлениями, - сказал Рыжак-старший, - и у меня нет вопросов.

В ответе генерального директора уловила отвагу. Конечно, он сам себе и предприятию хозяин и его право комплектовать свою команду. И было бы наивно полагать, что отец не просчитал, как всегда, всех "за" и "против" очередной своей идеи семейного руководства. Одному за троих не потянуть даже семижильному Рыжаку, который пропадает на заводе дотемна, за последние восемь лет не уходил в отпуск, а в своей жизни ни разу не ездил ни в санаторий, ни на курорт. Впрочем, он и не тянет за троих. Обязанности распределены четко.

Говорят так: "С Рыжаком работать - с ума сойдешь". Въедлив, все помнит, всегда ему подавай качественную работу и, конечно, сказал - сделал... Это мнение людей посторонних. А сыновнее? Смеются: "С нас он еще круче шкуру дерет". "Жесткий. Не смотрит, что ты родственник, сын. Едешь в командировку, кровь из носу - выполни все, зачем поехал. Добейся того, что запланировано".

Дети наши, известно, все видят и замечают. Каково отцу под перекрестным взглядом с обеих сторон? Причем людей родных, которых может ранить и чья-то неблагодарность по отношению к отцу, и косой взгляд, и слово, брошенное вслед. Выходит, жизнь без сантиментов.

Кто-то из ребят рассказал мне историю. Однажды собирались утвердить сменную норму на погрузку рубероида в вагон. Рабочие не согласились с нормами, которые предложил экономист. Тогда генеральный директор предприятия заступил на смену вместе с молодыми грузчиками. Норму после этого утвердили безоговорочно. Сыновья, чувствуется, были восхищены отцом: это - поступок. А потом оказалось, что таких поступков хоть отбавляй. Ничего не стоит засучив рукава приняться за тяжелую работу.

Когда на завод пришел Алексей, он сказал, что будет работать по-новому, не так, как отец. Это как? - спросили его. "Отдыхать, когда положено". По-новому не получилось. Сегодня приходит на работу к восьми утра, а уходит в шесть утра. Ему двадцать четыре, подтянут. Одет, как будто на праздник или торжество. Это стиль жизни и отношение к работе, так мне сказали. А еще - знак уважения к окружающим. Показывал Алексей пляж, который построили недавно в Солнечном. Восемьдесят КамАЗов песка привезли сюда, обустроили все для удобства и безопасного отдыха. Собираются строить теннисный корт и вообще развивать сервис, так сказать, по качественной линии. Ресторан, банкетно-концертный зал, крытый бассейн, гостиница, пивбар, бильярдная. Есть в Солнечном первый в Сибири загородный клуб. Сюда приезжают не только из Барнаула, о клубе знают в Новосибирске, Кемерове, других городах. Молодежь с удовольствием ездит из Барнаула на дискотеки в Сан Лайт. Причем бесплатно доставляет их из Барнаула в Солнечный автобус.

- Самое главное дело, - как-то сказал Николай Викторович, - это не депутатство, не завод, а создание своей команды, работающей на идею. Когда не надо бояться, что обманут, подведут, растащат. Тогда можно быть уверенным, что идея твоя вполне осуществима.

Под своей командой он имел в виду не только своих сыновей, но и тех людей, для которых завод - не просто завод. Это их дело, жизнь. Я бы могла назвать поименно заводских, тех, без кого Рыжак не смог бы сделать того, что есть. Но речь о человеке, который сумел организовать людей, поставить дело.

Смотрела на Рыжаков, размышляя примерно так. Конечно, неплохо, когда дело в руках семьи. Династия, преемственность... Все это забытые старые черты, которые возвращает себе новая Россия. Может, встанет на ноги? Вот ее будущее, конкретно: Алексей. Как взял отец своим замом еще юного человека, у которого за плечами безоблачные годы? Парню и без завода жилось неплохо. В шестнадцать он вовсю занимался бизнесом: шил шапки-формовки. Свой заработанный рубль всегда имел. После технического университета занялся строительством гаражей. Работать у отца не собирался, уже возглавлял другое товарищеское объединение, когда отец начал вести продолжительные беседы о целесообразности перехода сына на завод. В двадцать лет Алексей принял предложение отца.

Старший, Евгений, пришел на завод на год позже. "Мне всегда больше в детстве доставалось, - с улыбкой говорит он. - Я - технарь по натуре. Люблю хоккей, зимнюю охоту - не для того, чтобы убить какую-то зверюшку, чтобы отвлечься". Старший сын тоже вполне нормально мог существовать без завода и делать свой бизнес на стороне. Начал с брокерской конторы. Потом перешел на мини-производство: пекарня, пивзавод. Но пришел момент - и старший сдался. Он понял идею отца и загорелся ею. Теперь - по горло в работе. Ставят новую линию по производству рубероида на стеклохолсте и стеклоткани. В картоно-делательном производстве новые виды продукции. На заводе сами спроектировали гофротарное оборудование. А вообще, каково место предприятия в ряду его соратников? АО "Алтайкровля" стоит на достаточно высокой ступени по тем видам продукции, которую производит.

При входе в административное здание "Алтайкровли" охранник записал меня в амбарную книгу и выдал ламинированный пропуск с прицепкой. Мне это понравилось, хотя, в общем-то, не смогла бы унести рулон рубероида или линолеума, даже если бы и захотела. Конечно, все эти привходные церемонии - порядок, лицо фирмы. А что касается "унести" и "утащить" - вероятно, у нас, россиян, психология такая, чуть что - сразу подтверждать свою нехватабельность. Ну, наверное, понятно, почему. Так вот, интересно: за границей, где бывал Рыжак часто, а не галопом по Европам, он, замечая разное, обратил, естественно, внимание на вещь, очень даже для нас всех понятную. (Рыжак-старший изучал кадровую политику в Италии, рынок - в США, производство - в Югославии и Германии). Однажды с хозяином итальянского предприятия ходил Николай Викторович по цехам. Заметил, всюду лежат упаковки болтиков и цветного скотча. Удивился: никто ничего не берет. Прошел по всем заводским цехам - и всюду эти упаковки лежат без движения. "Заводило" еще и то, что ограды как таковой у предприятия вообще не было. А болтики и скотч никто не брал. Пошел в магазин - и там упаковки лежат. Тогда Рыжак спросил технолога, сколько же получают заводские? Оказалось, столько, что тащить им с предприятия ничего не надо, все, что нужно, в состоянии купить сами.

И когда Рыжак начал размышлять о заработках, я уже понимала, что не зря подходит с далекой Италии. Сравнивать с чем-то надо? Он размышлял о том, что до сегодняшнего дня государство дает социальные льготы людям, услуги. А нужно-то дать человеку хорошие деньги. Высокие заработки и возможность их иметь, хорошие пенсии. Чтобы человек получал эти деньги. А потом пришел в тот же магазин и заплатил. Тогда и гораздо большие деньги возвратятся государству.

Да, куда ни кинься - через несколько ступеней не перепрыгнешь. Это уяснили и сыновья. Все делается постепенно, шаг за шагом.

На второй этаж административного здания предприятия ведет спиралью завитая лестница. Символическая схема развития всего сущего в мире: вперед и выше. Не знаю, сколько витков сделало время, но постепенно оно оставляло на каждой своей ступени свои следы. И сыновья теперь обращают на это внимание. Порядок на улицах поселка, потому что Рыжаку-старшему важно, чтобы и цветы под окнами, и зелень. Нынешней весной разрезал черенки голландских роз и посадил. "У меня шесть роз под банками. Интересно, сколько примется?" Легкая рука. Теперь будут цвести настоящие розовые кусты, как где-нибудь в Европе. И вообще розы - его отдохновение. В заводской теплице их десятки сортов. Он ухаживает за своими колючими цветами, а они спасают его от стрессов. Ему важно, чтобы там, где живет и работает, было красиво, ухоженно... В заводском зимнем саду сделали потолок, как в Шереметьевском аэропорту, а туи на заводской территории напоминают зеленый уголок Парижа.

...Спросила Николая Викторовича: "Вы капиталист?" И едва сдержала улыбку, потому что в памяти крутились с детства запавшие строки про Мистера-Твистера, который миллионер. Ответил Рыжак быстро: "Важно не как назовут, а что сделал".

А еще спросила: вот, мол, он привык все считать, раскладывать по полочкам. Вероятно, у него есть какой-то свой рейтинг главных жизненных ценностей. Есть. На первое место он ставит семью. Затем идет работа и все остальное вместе с политикой. А на четвертом, как сказал, - "моя личная жизнь". То, что семью ставит во главу угла - незыблемо. Все привыкли, что семьей Рыжаки приходят на все праздники, которые проходят в Солнечном. А здесь празднуют и открытие бассейна, и годовщины со дня появления на свет, скажем, культурного комплекса или другого объекта. Повод сделать людям красивый праздник находится всегда. В Солнечном ежегодно отмечают день села и к этому дню открывают какие-то объекты. Празднуют здесь последний школьный звонок, для лучших двухсот выпускников Новоалтайска была недавно дискотека с встречей нового дня жизни. Все, что сделано в Солнечном, что показывают гостям, сделано прочно и добротно. Не рушится и не выцветает.

Когда он пришел из армии, захотел, чтобы у него была машина. Захотел - сделал. Собрал авто по частям, но не хватало крыши. На первый выезд жена Людмила Васильевна сшила крышу из ткани. Так и поехали. В жизни еще не раз были ситуации, из которых помогали находить верный выход женская смекалка и природная практичность. Как бы то ни было, все получилось у моего героя благодаря мощному тылу. А за него и отвечала Людмила Васильевна - самый нетитулованный член команды.

Однажды на планерке старший Рыжак заметил: "Не заставляйте меня прыгать в последний вагон, я должен ехать впереди". Он таков, каков есть, - лидер.

Кто за что отвечает в любой команде, решается, конечно, по-разному. Ясно, например, что за "Алтайкровлю" отвечает Рыжак-старший в первую очередь. Он здесь хозяин, поэтому и есть самый мощный тыл для тех, кто работает на предприятии. Ну, кому безразлично, получит ли заработанное вовремя или придет с пустым карманом к семье. Об этом болит голова у генерального директора. Вот почему как-то озадачил всех: нужно найти площади для расширения производства. Завод - вот он, перед глазами, только - где искать, что передвигать? Все установлено, задействовано, использовано. Лучшие заводские умы предлагали и отметали варианты. А Рыжаку эти дополнительные квадратные метры просто покоя не давали. Где их брать? И вот осенило: ему удалось найти шесть тысяч квадратных метров дополнительной площади... у потолка. Что принесет новая реконструкция? Говорят, объем производства увеличится в два с половиной раза. А это, надо понимать, даст возможность уменьшения себестоимости продукции со всеми вытекающими последствиями. И еще неплохо посчитать, как там с зарплатой. Нынче она поднялась на двадцать пять процентов: оклады, тарифы. Если плюс премии - на тридцать-тридцать пять процентов. А реконструкция "за счет потолка" даст сорок-пятьдесят миллионов рублей в месяц от реализации. Выходит, в 2000 году будет дополнительно прирастать производство, а значит - заработная плата.

Кому не хотелось жить по-человечески? Думаю я сейчас. И чтобы кругом - не колдобины, свалки и разруха, а красота и вообще все - как на картинке. Только другую жизнь не построишь, не набив мозоли. Так уж заведено в подлунном мире, и не нами. А все, что легко приходит - так же и уходит, будто не было. Ох уж эта птица журавль. Так горестно и сладко хотя бы увидеть ее.

Людмила ИЗВЕКОВА.